Отрывок из книги «Animal Liberation Now» (Издательство: Нью-Йорк: HarperCollins, 2023), в котором показано, что, несмотря на растущую важность движения за освобождение животных, мы по-прежнему подвергаем их жестокому обращению в невообразимых масштабах. Книга возвращается к темам «Освобождения животных» — новаторской работы Питера Сингера 1975 года и исследует, как вопросы движения за права животных переплетаются с изменением климата и социальной справедливостью. Книга – это также голос, отстаивающий новую этику наших отношений с животными. В цитируемом отрывке Питер Сингер выступает за освобождение животных и равное отношение к интересам людей и нечеловеческих животных. Он также определяет видовой шовинизм как приоритет интересов своего вида. Этической основой равного обращения с разными биологическими видами является их общая способность страдать.

К животным, принадлежащим к разным таксономическим группам, в научных лабораторных и полевых исследованиях относятся по-разному – это касается как представителей диких популяций, так и специально выведенных экземпляров. Объем и общность моральных обязательств, которыми наделяются животные, используемые в научных исследованиях, позволяет четко выделить среди них разные категории. Птицы, млекопитающие и частично головоногие имеют привилегированный статус перед остальными, а рыбы занимают в этой иерархии промежуточное положение. Остальные группы животных, т. е. подавляющее большинство животных, обитающих в биосфере, до сих пор лишены какой-либо защиты своих основных жизненных интересов в научных исследованиях. В последние годы мы имеем дело с настоящей революцией, связанной с подтверждением наличия развитых когнитивных функций у многих представителей беспозвоночных. Можно заметить появление этических понятий, определяющих новую парадигму в понимании и упорядочивании их места в сфере нравственных обязательств. По их мнению, эмпирические данные однозначно диктуют отказ от привычки рассматривать беспозвоночных как примитивных, бесчувственных существ, чье поведение основано исключительно на простых реакциях на стимулы и автоматизированных инстинктах. Особое место среди них может занять концепция эволюционно инклюзивной этики.

Современная доктрина преследования некоренных видов как чужих и поэтому злых возникла в результате объединения дилетантской экоцентрической экологической этики А. Леопольда и теории нашествий животных и растений Ч.С. Элтона. Несмотря на повторяющуюся критику, она широко и необдуманно принимается консервационистами и большинством биологов. Это приводит к вопиющей пристрастности при проведении и публикации исследований, выражающейся в языке, который демонизирует некоренные виды, и в интерпретации результатов, которая должна поддерживать кампанию по их уничтожению и игнорированию их полезного влияния на экосистемы. Это биополитическая деятельность, называемая чисткой видов, но осуществляемая под вывеской науки, что является злоупотреблением общественным доверием и государственным финансированием науки. Обращение с американскими норками и енотовидными собаками служит тому примером. Американские норки приспосабливаются к европейским экосистемам (несмотря на постоянное вмешательство беглецов с ферм) и способствуют их стабилизации, сокращая популяции других новых обитателей (ондатр, луизианских раков) и мелких грызунов. Они не являются основной причиной продолжающегося с XVII века сокращения численности европейских норок, даже если могут ускорять исчезновение реликтовых популяций, чего, однако, однозначно не удалось доказать. Енотовидные собаки уже вошли в европейские экосистемы и не угрожают никаким другим видам. Если было бы целесообразно сократить популяцию некоренных хищников, то в первую очередь следовало бы запретить убивать их местных конкурентов, а не подстрекать население к преследованию диких животных. Иррационализм и злобность в преследовании некоренных видов животных («чужих») требуют психологического объяснения и, по-видимому, являются результатом биоксенофобии, возникающей как следствие биофилии и нативизма без участия этической рефлексии, и подкрепляемой гневом биофилов за уничтожение биосферы, который вызывает агрессию, направленную на животных, занесенных человеком.

Яйцо – это структура, которая позволяет размножаться многим организмам. Оно также называется одной из форм развития животных. Однако это продукт, предназначенный для употребления человеком, который является уже не только продуктом питания, но и становится суперпищей. Возможно контролируемое обогащение его состава биоактивными веществами, полезными для здоровья человека, и даже способствующими профилактике и лечению многих заболеваний. Несмотря на большие перспективы, связанные с разработкой яиц, потребители проявляют разные предпочтения и не всегда доверяют новому продукту. Это ключевой вопрос, поскольку предыдущие исследования показали огромное развитие возможностей использования яиц для человека, и не только птичьих. Устойчивое управление всеми частями яйца соответствует тенденциям современной экологической политики и может поддерживать решение многих глобальных проблем, таких как голод. Наибольшее влияние на использо­вание яиц человеком оказывают социальные условия. Они были оценены с учетом широкого обсуждения в общественном пространстве, связанного с эксплуатацией природы и получением продуктов животного происхождения, в частности, касающегося содержания в клетках и благополучия кур-несушек.

Во время первой, второй и третьей волн коронавирусных инфекций в Польше авторы проводили эмпирические онлайн-исследования, вдохновленные теоретическим потенциалом социологии повседневной жизни и социологии катастроф. Одной из проблем, возникших в ходе реализации этого проекта, была проблема изменения отношений между людьми и животными, изменения в поведении животных во время изоляции и изменения в поведении человека по отношению к животным. Интерпретация результатов исследования, представленная в этой статье, касается двух сфер: домашней сферы – с животными, которые в ней живут, и городского пространства – со свободноживущими животными (в том числе бездомными и брошенными). Результаты исследования, по мнению авторов, способствуют расширению знаний о природе семейства людей и животных, а также знаний о городских экосистемах и возможностях их культурного и природного освоения.

В статье представлены рогатые животные Индии, описанные Элианом в его зоологическом трактате О природе животных (De natura animalium, XV 15; XVI 20). Вероятно, он повторяет данное Мегасфеном описание восточных животных, обитающих на Индийском полуострове. Автор тщательно анализирует три вида животных, упомянутых под их местными (т. е. негреческими) названиями: (1) μέσοι, (2) καρτάζωνος и (3) ὑάριναι. Предполагается, что зоологическая номенклатура Элиана имеет среднеиндийское происхождение и относится соответственно к трем видам рогатых млекопитающих: (1) к ладакхскому уриалу или дикому восточному барану (Ovis vignei Blyth, 1841); (2) к индийскому носорогу или большому однорогому носорогу (Rhinoceros unicornis L., 1758); (3) к чинкаре, известной также как индийская газель или газель Беннетта (Gazella bennettii Sykes, 1831).

Статья Эпитафии животным Яна Гавиньского в свете экокритики предпринимает попытку использовать оптику исследований отноше­ний человека и животных (human-animal studies), сформированную в русле этой современной методологии, для проверки прежних интерпретаций барочных эпитафий, посвященных животным. В данной работе ведется полемика с суждениями о том, что эпитафии животным Яна Гавиньского являются проявлением нигилизма, гротеска или вариацией на тему сказки о животных. В статье также подчеркивается важность составления этого сборника стихов для прочтения каждого отдельного произведения. Применение экокритической перспективы дало возможность продемонстрировать, что, несмотря на досовременное видение природы (иерархическая цепь бытия), писатели нашли ту грань, которая позволила им выразить чувство общности с животными и единения со смертными, сопереживание, чувствительность совести и ответственность за братьев меньших.

Цель статьи – проследить взаимоотношения человека и животных в контексте пандемии COVID-19 в романе Филельфо L’assemblea degli animali. Автор исследует, как в романе раскрываются идеи анимализма. В первой части статьи речь пойдет об идеологии анимализма, во второй предметом обсуждения станет нашествие животных на опустевшие города, пострадавшие от пандемии. Третья часть будет посвящена отношениям с домашними животными в условиях пандемии. Наконец, в последней, четвертой части, будет рассмотрен процесс гибридизации-воссоединения с природой.

Автор представил проблему роли животных, используемых в славянских ритуалах чёрной магии, в качественном и количественном аспектах, указав на виды, цвет и участие представителей фауны в кровавых обрядах тёмного колдовства. Для этого он воспользовался концепцией Наташи Хельвин, представленной в книге Русская чёрная магия. В ходе анализа данного произведения автор выделил самое активное животное, используемое колдунами: им является чёрный петух. Исследователь ответил на вопрос о причинах такого положения вещей и подчеркнул абсолютную безусловную реификацию всех животных в практиках чёрных магов.

Целью настоящей статьи является реконструкция языковой картины свиньи в испанском языке на основании материала, почерпнутого из лексикографических источников. Анализу подвергаются семантические коннотации, зафиксированные в словарном определении и дериватах лексемы cerdo (‘свинья’), а также в ее синонимах chancho, cochino, guarro, marrano и puerco. Описываются также словосочетания, содержащие один из указанных компонентов. Языковая картина свиньи в испанском языке опирается на семантические коннотации с пейоративным оттенком. Такой способ оценки касается как внешнего вида, так и характера данного животного. Из собранных языковых данных вытекает антропоцентрическое отношение человека к окружающему миру, основанное на противопоставлении человек «хороший» – животное «плохой».

В обзорной статье я сосредотачиваюсь на отдельных аксиологических и этических проблемах, таких как ценность заботы, внимательности и надежды в размышлениях Джейн Гудолл, а также на почти полувековой экологической и просветительской активности Джейн Гудолл, интеллектуальным резюме которой стала публикация The Book of Hope: A Survival Guide for an Endangered Planet («Книга надежды: руководство по выживанию на планете, находящейся под угрозой исчезновения»). Я анализирую гипотезу о том, что секрет впечатляющей эффективности нескольких десятилетий деятельности Гудолл является результатом последовательно реализуемой стратегии экологического и социального интерсекционализма. Основной метод, успешно используемый Гудолл, – мягкое убеждение, апеллирующее к эмоциям адресата, в сочетании с мотивирующими повествованиями о точно выбранных, взаимопроникающих проблемах на границе естественных, политических, социально-экономических и гуманитарных наук. Я стремлюсь обосновать, что научная и общественная деятельность Джейн Гудолл вписывается в рамки современной так называемой префигуративной этики, то есть размышлений и установок, провозглашающих высшее моральное благо и вызывающих сочувствие, местную вовлеченность и чувство свободы воли у реципиентов повествования Гудолл.

В ответ на статью П.Т. Скочиклоды («Zoophilologica» № 2 (10)/2022), который на основании религиозных источников доказывает, что шхита не причиняет животному больше страданий, чем обычный убой, и утверждает, что это мнение соответствует науке, рассматривается современное состояние знаний об обоих способах убоя. Результаты физиологических исследований и систематических наблюдений за процессом убоя не оставляют сомнений в том, что правильно проведенный убой, начинающийся с оглушения (лишения сознания), причиняет гораздо меньше страданий, чем любая, даже самая совершенная резка сознательного животного и ожидание его смерти от обескровливания. Исследования самого обескровливания доказывают, что предварительное оглушение не ослабляет ни его скорости, ни конечного результата, что противоречит религиозным посланиям и подрывает религиозное обоснование ритуального убоя. В то же время исследования самого процесса убоя показывают, что при обоих способах убоя регулярно происходят нарушения, причиняющие животным дополнительные мучения. Однако, при обычном убое после неудачного выстрела из устройства с болтом корову, как правило, оглушают вторым выстрелом, а при шхите она мучится даже несколько минут (обычно 20–80 секунд). Кроме того, резка сознательного животного требует его полного обездвиживания – сегодня на бойне корову закрывают в боксе убоя (и часто даже переворачивают, что вызывает дополнительный дистресс), в то время как при традиционной шхите морда коровы была прикована цепью к полу, а остальное тело приподнято за ногу, что было мучительно даже до перерезания. Широкое распространение этой техники (shackle and hoist), запрещенной в Израиле и США совсем недавно (во втором десятилетии XXI в.) под давлением общественного мнения благодаря распрастренению информации об этой практике защитниками животных, опровергает тезис о том, что шхита ориентирована на облегчение страданий убиваемых животных.

Статья полемизирует с текстом Павла Т. Скочиглоды, а именно с тезисами о том, что (а) постановление Конституционного суда от 10 декабря 2014 года о допустимости ритуального убоя в Польше является правильным; б) ритуальный убой морально оправдан; в) ритуальное убийство животных без оглушения является относительно гуманной процедурой. В частности, во-первых, Конституционный суд вышел за рамки ходатайства, поданного Союзом еврейских религиозных общин; во-вторых, убой разрешен не только для удовлетворения религиозных потребностей последователей иудаизма и ислама, но и в коммерческих целях; в-третьих, возможно, когда-то ритуальный убой был более гуманным, но теперь таковым не является. Наконец, Польша может ставить интересы животных выше других критериев, однако она не обязана это делать.